На краю тишины, на краю безупречных молчаний,
От предчувствия рая в восторге сжимается сердце,
Даже если предстану заблудшим в пути иноверцем,
Безусловной Любовью согреюсь - не нужно стараний -
Лишь желанье обресть чистоту. Но чернеет, как туча,
Вся в изъянах, душа, и отчаянье гложет без меры.
На краю тишины покаяние слезно озвучит,
Червоточины сердца, ума рокового химеры.
Безусловна Любовь, но сольется ли белое с черным?
Очищения вод избежать ли, желающим рая?
На краю тишины к Безусловной Любови взываю,
В Безупречном Безмолвии в муках рождаясь повторно.
Прочитано 5746 раз. Голосов 6. Средняя оценка: 4,67
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Да Вы, Светлана, Поэт, а я думал читатель... Очень своеобразный ритм. Мне понравилось!
Nadiya Dudka
2008-09-05 08:27:14
Слава Богу! Белое с черным не сольется никогда, борьба будет, и очищения водного, а может быть, даже очищения огнем нам не избежать, об этом и апостол Петр напоминал и каждый знает из своего опыта духовного, иначе мы бы и не были детьми Божьими. Но Бог за нас. Здорово, благословений Вам и мира сердечного.
3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
